О спорт, ты мир!
Я родом из Кишинева. Росла непоседой, и мой неугомонный нрав задал родителям задачку: как направить энергию ребенка в мирное русло? Конечно, отдать в спорт! В 5 лет папа отвел меня на гимнастику. Маленькая, гибкая, я была словно создана для нее.
Лет в 8, уже по собственной инициативе, я перешла в цирковую студию. Тренер же разглядел во мне склонность к воздушной акробатике. Я очень серьезно занималась, жила студией. Дважды ломала руку - но подобные "мелочи" переживались легко и ничуть не остудили моего пыла.
Постепенно сформировалось трио "Валентино" - я и два мальчика-партнера показывали оригинальный номер, выполняя трюки на кольцах, турнике. Мы даже успели узнать вкус славы. Аплодисменты, грамоты, медали, кубки... Со студией мы ездили на гастроли и соревнования в другие города. Выступали по школам, лицеям, театрам. Успеваемость в школе при этом не страдала - училась я на отлично.
Мыслей о профессиональном цирке у меня не было. Задумываясь о будущем, я не собиралась бросать акробатику, но отводила ей роль хобби и мечтала стать юристом, считая, что юриспруденция идеально сочетает престиж и служение людям. После школы, как и мечтала, я поступила на юрфак университета. Жаль, отец не увидел меня студенткой - незадолго до моего поступления он погиб в автомобильной аварии.
Роковая тренировка
Я успела проучиться пару месяцев на первом курсе, и тут нашу цирковую студию пригласили на соревнования во Львов. Из Львова родом мой отец, туда я каждое лето ездила к бабушке. "И бабушку навещу, и в соревнованиях поучаствую", - думала я, соглашаясь на поездку.
Собирая вещи, я и не предполагала, что в Кишинев больше не вернусь. Что судьба моя скоро сделает крутой вираж, после которого жизнь разделится на "до" и "после"...
Во Львове выступить так и не успела. На одной из тренировок я травмировала спину. До сих пор не могу понять, как все произошло. Мы репетировали хорошо знакомый номер, в котором каждое движение было отточено, выверено до миллиметра и секунды.
От одного партнера я оторвалась в воздухе, перекрутилась и должна была поймать руку другого партнера - но не поймала... Высота была около трех метров, мы репетировали без страховки. Когда я падала, меня занесло в сторону, спиной на брусья.
Было очень больно, пошла кровь из уха и носа. Но я смогла сама встать и идти, не придала падению большого значения. Боль в спине тем не менее не прекращалась ни на следующий день, ни через день. Поднялась температура, я начала тянуть правую ногу. Тренер повез меня в больницу. "Ушиб, ничего страшного", - сказали врачи.
"Ничего страшного"
После МРТ выяснилось, что не ушиб, а все-таки перелом. "Но без неврологии, спинной мозг не поврежден", - успокоили меня. А между тем боль была адская. Помню, лежала и молила небо, чтобы меня не трогали - малейшее движение отдавалось в спине болью, из-за которой я не могла сдержать крик.
Какой-то профессор сердито сдвинул брови: "Ты чего орешь?" - "Потому что больно!" - с отчаянием выдохнула я. И ведь это была реакция не изнеженной домашней девочки, а спортсменки, не привыкшей хныкать по пустякам. Однако ко мне отнеслись, мягко говоря, без должного внимания.
Я до сих пор не могу отделаться от щемящего сожаления при мысли, что все могло сложиться по-другому. Не ошибись врачи с первоначальным диагнозом, возьмись за меня вовремя... Медики поспешили с оптимистическим прогнозом. Провели мини-операцию под местным наркозом.
Однако после нее ситуация резко ухудшилась. Когда я отошла от анестезии, поняла: что-то не так. Ноги почти не слушались, а вскоре отказали совсем - нижнюю часть тела парализовало. Врачей это почему-то не особо встревожило. Говорили: "Так бывает, ты перезанималась, перенапряглась, вот мышцы и отказали". Все только удивлялись, почему я температурю. Дошло до отметки 42 на градуснике. Вот тогда все засуетились, на лицах людей в белых халатах читался страх.
Тренер и ребята уже уехали. Бабушку и львовских родственников в реанимацию не пускали, я была наедине со своим несчастьем. А мама примчалась, когда я уже две недели пролежала с парализованными ногами. Ей не сразу сообщили обо мне. Рассудили: зачем добавлять стресса женщине, еще не оправившейся от гибели мужа? Мама была в шоке.
Новый диагноз
Меня направили в мединститут, и, слава богу, там нашлись толковые компетентные врачи. В течение двух дней мне шесть раз делали различные пункции. В последнюю очередь сделали пункцию спинного мозга. Жидкость в шприце была зеленого цвета...
"Эпидуральный абсцесс", - как гром среди ясного неба прозвучал новый диагноз. Наутро меня в срочном порядке опять прооперировали. Маму, подписывающую разрешение на операцию, предупредили: "Она может не выжить..."
После операции моя жизнь оказалась вне угрозы, но ситуация с ногами не улучшилась. Мои испытания еще только начинались. Когда мама пыталась вменить в вину врачам то, что со мной произошло, услышала: "Это могло быть что-то вообще с падением на тренировке не связанное. Например, застарелая инфекция от какого-то прыщика, которому уже полгода". Я в это не верю, но искать виновных в моей истории дело бесполезное.
Маму, подписывающую разрешение на операцию, предупредили: "Она может не выжить..."
Факт остается фактом: в 16 лет я оказалась вдали от дома, в больнице, с неподвижными ногами. Я привыкла, что мое тело - здоровое, послушное, выносливое и сильное. А тут такой контраст! "Я буду ходить?" - спрашивала я врачей и слышала: "Возможно".
После второй операции я пролежала 8 месяцев на реабилитации. Мне запомнились слова реабилитолога, сказанные при первой встрече. "Ты можешь забыть о том, что ходила, занималась спортом, строила планы. Дороги назад нет. У тебя начинается совсем другая жизнь. И если ты хочешь чего-то в ней достичь, надо пахать. Всему учиться заново".
Носок за 45 минут
И я начала пахать. Начала, как ребенок, заново осваивать то, что еще недавно давалось легко. Сначала меня учили правильно переворачиваться в кровати, потом пересаживаться с кровати в инвалидную коляску, с нее - на кушетку. Я училась элементарному: надевать носок, брюки, футболку...
Представляете, что такое 45 минут надевать один носок? При работающих руках мышцы ног, спины, живота служить отказывались, надо было тренировать их по чуть-чуть и так продвигаться от простого к сложному. В день по 2-3 часа я занималась с реабилитологом, а когда он уходил, еще занималась сама.
Где-то месяца через два реаби-литолог Богдан заметил: "Наташа, у тебя мышца в коленке шевелится..." Посмотрел-потрогал: точно шевелится! Тут я почувствовала: заработал мизинец на правой ноге. Это были первые радости. Богдан объявил: "Если пальцы заработали, значит, ты 100% будешь ходить. Только надо настойчиво заниматься. Год-два..."
Меня не пугало, что это колоссальный труд, время. Я знала: надо бороться
Постепенно меня начали ставить на правую ногу - и я училась стоять. Месяцев через пять занятий я уже могла правой ногой (левая еще не шевелилась) сделать пару шагов с помощью ходунков.
Вообще, во мне не угасала жажда жизни, вера в лучшее. Со мной в палате лежала девушка - несостоявшаяся самоубийца. От нее ушел парень, и она с горя выбросилась с четвертого этажа. Чудом выжив, ничуть не радовалась этому. Мне такая ситуация была непонятна. Потерять смысл жизни из-за того, что ушел какой-то парень? Как бы мне ни было плохо, мыслей о суициде не возникало.
Я помню только пару совсем черных дней, когда я после операции лежала, смотрела в потолок и размышляла: "Как же я буду жить дальше? Какой смысл в беспомощном существовании?" Но как только передо мной забрезжила надежда встать на ноги, я поняла, что встану, чего бы это ни стоило.
Меня не пугало, что это колоссальный труд, время. Я знала: надо бороться. Молодой девушке, еще и жизни толком не узнавшей, остаток дней провести в инвалидной коляске? Ни за что! Из чувства протеста во мне прибывало решимости стремиться, доказывать...
Шаг за шагом
После выписки я продолжала заниматься с реабилитологами, и им надо было платить как репетиторам. Я поставила себе цель снова ходить и шла к ней. Эта цель меня вела как путеводная звезда. У меня был не тот случай, когда затраченные усилия скоро награждаются результатом. Проходили дни, недели, и не было заметно, чтобы я так уж приблизилась к желаемому. Надо было заниматься, заниматься и еще раз заниматься. Через слезы, через боль, через не хочу. Все 8 месяцев мама была со мной - бросив работу, оставив моего младшего брата на свою сестру в Кишиневе. Вообще, спасибо большое маме. Чтобы поставить дочь на ноги, ей пришлось продать двухэтажный дом. Средств на лечение уходило очень много. Лекарства на больничный период еще цветочки.
Выписавшись, я могла полчаса-час находиться на ногах. Передвигалась уже не в коляске, а с помощью костылей с подлокотниками. Недели две провела у бабушки, а потом на 4 месяца меня направили в крымский санаторий. Еще долго моя жизнь представляла собой череду поездок. Две-три недели дома - и опять в санаторий...
Домом для меня стал Львов. О возвращении в Кишинев я не думала хотя бы потому, что там не было таких возможностей реабилитации. По стечению обстоятельств именно в городе моего несчастья оказалась самая сильная школа реабилитации в Украине.
С получением прописки и паспорта вышла целая волокита. Добиваться пришлось месяцев 9. Потом мне оформили первую группу инвалидности. Я, конечно, хотела восстановиться в университете, но не удалось: поступила-то я на бюджетный, а во Львове было возможно перевестись только на платное обучение. Таких денег в семье не было. Вернее, все уходило на мое лечение.
Зато я два года отучилась во львовском колледже на секретаря-референта. И конечно, совершенствовала знание украинского - языка страны, где мне предстояло теперь жить... Мама вернулась в Кишинев, восстановилась на работе, а ко мне переехал брат: поддержка, помощник, родная душа. Мама купила нам домик под Львовом.
Долгие шесть лет
Так, как занималась я, не занимался никто! Кино, подружки, мальчики - все то, что составляет жизнь нормальной молодой девушки, я пока отодвинула в сторону. Все свое время посвящала занятиям, упражнениям. Медленно, шаг за шагом, я шла к тому, чтобы ходить. Было очень тяжело. Вокруг здоровые сверстники куда-то спешат, веселятся. А твоя жизнь сужена до круга однообразных каждодневных занятий.
После больницы прошло долгих шесть лет, в течение которых я практически ничем, кроме реабилитации, не занималась. Держала себя в жестких рамках и в этом видела проявление любви к себе. Если ты себе не нужен, то никому не будешь нужен.
"Надо" вошло в привычку. Конечно, самодисциплину привил мне спорт
А если любишь и уважаешь себя - будь добр доказать это на деле, удели себе внимание, не опускайся и не опускай руки, совершенствуй свое тело и дух. Что бы с тобой ни случилось, жизнь продолжается, жизнь прекрасна. Но место под солнцем себе нужно отвоевывать каждодневным трудом. Я верила и верю в то, что Бог каждому дает крест по силам. И воздает за усилия и страдания.
С таким диагнозом, как у меня, многие остаются в инвалидной коляске. Конечно, в каждом случае свои нюансы, но огромную опасность таит в себе... лень. Когда ты каждый день занимаешься, а сдвиги мизерные, приходит ощущение бесполезности усилий.
И надо иметь очень сильный характер, чтобы заставить себя продолжать. Казалось бы, подумаешь, один день не позанимаюсь, ничего не случится. Но отложишь на день - завтра возникает соблазн отложить на послезавтра. Я себе поблажек не давала.
"Надо" вошло в привычку. Конечно, самодисциплину привил мне спорт. Но вообще-то о спорте, о прошлом, о жизни до травмы я запрещала себе думать и ностальгировать. Возврата нет, нечего и жалеть.
Голубоглазая любовь
Наконец наметился очевидный прогресс: я начала ходить с палочкой. После шести лет я почувствовала, что пора открывать новую страницу жизни. У меня появились мысли о работе. Я с радостью ухватилась за предложение социальной службы поехать на 4-месячные компьютерные курсы в Киев. Думала, после курсов будут новые занятия, впечатления. Насчет новых впечатлений я не ошиблась. Только они были связаны не с работой... В Киеве я встретила свою любовь.
С будущим мужем Колей мы занимались в разных группах и по учебе не пересекались. Зато пересеклись... в спортзале! Я часто наведывалась туда, не бросала упражнений. И почему-то неизменно неподалеку от меня оказывался симпатичный голубоглазый парень. Я ловила на себе заинтересованные взгляды. "Привет-пока" - вот и все общение.
Как-то подружка-соседка позвала с собой в гости: "Зайдем к моим знакомым ребятам, посидим". Зашли. В компании я вновь увидела того голубоглазого парня. Потом Коля признался, что первым меня заприметил и именно из-за меня начал регулярно ходить в спортзал.
Колина история схожа с моей. Несчастный случай с ним произошел в армии. Приближалось время дембеля, стояло лето и страшная жара. Коля и двое его товарищей без разрешения пошли купаться на речку. Коля с разбега прыгнул в воду, ощутил удар, а дальше - темнота.
Очнулся он в госпитале. В одночасье парень в расцвете сил превратился в инвалида. Острее всего тяжесть своего положения, по признанию Коли, он ощутил, когда дома около него крутилась маленькая племянница, а он смотрел на нее и жалел о том, что детей у него нет и неизвестно, будут ли...
16 июля
К концу учебы мы уже жизни друг без друга не представляли. Коля пригласил меня в гости к себе в Ивано-Франковск на Новый год. И я поехала. Меня очень тепло приняла Колина семья. Коля трогательно за мной ухаживал. Я видела, что он умница и трудяга, надежный, сильный. За полгода я побывала у Коли четыре раза.
А когда приехала в пятый, 16 июля, Коля с улыбкой сообщил: "Я вычитал в Интернете, что сегодня очень благоприятный для заключения брака день! Идем!" В этот же день мы поженились. Пошли в загс как есть, в обычной одежде, без свидетелей. Вечером отпраздновали событие в кафе.
Моя мама узнала обо всем постфактум. Я позвонила в Кишинев: "Мам, только не волнуйся. Я тут расписалась чуть-чуть. .." - "Как это "чуть-чуть"? - удивилась мама. Я ни разу не пожалела о своем "подпольном" походе в загс.
Судьба преподнесла нам - молодоженам - подарок: по линии одной благотворительной организации мы с Колей в составе небольшой группы поехали в Германию. Помню, в церкви в Кельне меня поразила икона Божьей Матери. Такую же маленькую иконку мне подарили на счастье. Вернувшись на родину, мы с Колей сняли отдельную квартирку и вполне благополучно зажили. Когда я забеременела, Коля добился для нас кредита на квартиру.
Быть или не быть мамой?
Врачи отговаривали меня рожать. Сомневались, смогу ли нормально выносить ребенка. Но в вопросе "Быть или не быть мамой?" я не колебалась ни секунды: конечно да! Я знала, что беременность затормозит прогресс с моими ногами. Но была согласна заплатить такую цену за материнство. Эти 9 месяцев протекали тяжело. Но чего стоили мучения по сравнению с радостью от появления на свет сына!
Я знала, что беременность затормозит прогресс с моими ногами. Но была согласна заплатить такую цену за материнство
Мы дали нашему мальчику красивое, настоящее украинское имя Демьян. Конечно, уход за маленьким ребенком и занятия в прежнем режиме совместить было нереально. Даже не каждый день получалось крутить педали на велотренажере (подарок мужа!). Зато сейчас я собираюсь восполнить все пробелы. И ребенок для меня такой стимул!
Его нужно растить, поднимать на ноги, ему нужна сильная мама. Благодаря сыну во мне еще сильнее желание жить. Скоро Демьяну исполнится два года и он пойдет в детский садик, а я наконец-то займусь собой. Думаю, я смогу и без палочки ходить! В планах у меня еще курсы дизайнеров, выход на работу.
Ценя каждую минуту
За границей инвалиды не чувствуют себя людьми второго сорта. Там многое делается для того, чтобы люди с ограниченными физическими возможностями жили полноценно. У нас же... люди в инвалидных колясках зачастую не только не могут работать, но и вообще лишний раз на улицу не выйдут, сидят дома, как в тюрьме...
Впрочем, хватит о грустном. Дольше пяти минут я печалиться не умею! С благодарностью принимаю все, что мне дано. Вообще, после пережитых потрясений на многие вещи смотришь иначе.
Жизнь удалась!
То, что для других само собой разумеющееся, для тебя подарок. Ты ценишь каждую прожитую минуту, вдох, радуешься каждому новому дню. Ты понимаешь, насколько хрупка человеческая жизнь, насколько призрачны планы, и ценишь свое "сейчас"... Для тебя и проблемы не проблемы. После пережитого я справлюсь с чем угодно!
Не вижу причин роптать на судьбу. Сегодня у меня есть все, что нужно для счастья. Жизнь удалась!